Аэропорт Хосе Марти такой маленький, что вообще непонятно, как Куба может принимать хоть какой-то поток туристов. Я быстро рванул в представительство Кубаны - переоформлять свой просроченный билет в Канкун. Во время этой процедуры у них пять раз ломался компьютер, терялась связь с терминалом, ну и раз десять они просто забывали о моем существовании. И так два часа.

Самое смешное, что в гостинице меня и не ждали. Поизучали для порядка бронь двухдневной давности и нагло потребовали деньги за вселение, делая вид, что английский не знают. Да бог с ними. У меня всего два дня на Кубе и хочется побыстрее выбраться в город.

Город огромный и какой-то жутко колониально-латиноамериканский. Я живу на набережной, в самом центре старых кварталов, где со времен Батисты ничего не менялось, не строилось и не ремонтировалось. Руины кошмарные, но так же, как сверкает ночная Барселона, ошеломляет Рим, вечной смертью живет Венеция, -- так Гавана -- это вся Латинская Америка начала века в миниатюре. Как национальный исторический парк карибского бассейна, с любовью сохраненный в назидание потомкам.

- My name Alexander.
Какой-то парень решил со мною познакомиться.
- Andrey.
- Cigars, Habana Club?
- Ok.

Он предложил пройти с ним, обещая дешевые сигары и все блага на свете за вполне умеренные цены. Только одна проблема. Я совершенно не знаю испанского, а он -- никакого другого. Каждое его предложение начинается с сакраментального “My name Alexander”, а дальше он упорно переходил на свой родной, повторяя каждую фразу по десять раз, лелея себя надеждой, что я окажусь не настолько глуп и в итоге его пойму. Но я понимал, что меня ведут в жуткие районы, из которых я без посторонней помощи не выберусь, если мне вообще предоставят такую возможность. Но в кармане всего баксов 50 и за такие деньги не убивают. Как же я еще плохо знаю Кубу! 50$ для них астрономические деньги и в любом случае, такого тучного туриста не отпустят, пока не растрясут. Но наблюдать за этой процедурой ужасно весело.

Для начала Александр привел меня в лавку к своим друзьям, где из ностальгических побуждений по временам Упмана, Лигероса, Портагоса я купил коробку роскошных сигар, отсыпав целых 15 целковых.
А время то обеденное. Пойдем-ка Шура в ресторан.

Семейный ресторанчик на два столика вглуби внутреннего дворика. Выскочила черненькая девочка лет восьми, встала на постамент и бойко зачитала меню. Я ограничился чикеном с фасолью салатом и пивом.
- Ten dollars.
- Five, - я быстро обучаюсь, и вполне усвоил, что все, что они говорят, надо делить на два, а лучше на четыре.
- Ok.

Отец семейства довольно увел все семейство на кухню, а мне для развлечения оставили маленькую: единственную, с которой можно было пообщаться. Полчаса я прилежно изучал испанский под её руководством, и она даже поведала жуткую историю своей южной страсти к соседскому chico.

Еды принесли столько, сколько я съедаю за неделю. Жареные бананы, блюдо риса с фасолью, цельную курицу и огромную тарелку салата. В принципе мне бы хватило одного салата на все оставшееся время пребывания на Кубе, но хозяйка прямо застыла в ожидании криков восторга, которые приходится продемонстрировать к вящей радости всего семейства.

Александр ожидает меня на улице. Похоже, от него не отделаться. Значит, надо его напрячь.
- Go to the beach.
Не понимает
- iVamos a la playa! - вспоминаю я слова какой-то песенки.
- ?La playa? Si. iSi! La playa. 20 bucks, - тут же добавляет он.

Жуткими телодвижениями он демонстрирует отсутствие плавок, и мы идем к нему домой переодеваться.
Таких домов я в жизни никогда не видел, ну разве что в пригороде Барселоны, но там они были просто фанерно-картонные. Тут же каменные катакомбы, лестницы, переходы, черные, высотой метров шесть стены. Пока он искал то, что назвал плавками, его мама приготовила кубинский кофе и с любопытством рассматривала. Она была белая, а Александр мулат, она еще помнила историю дружбы наших стран, её сын -- нет. Молодежи уже пофигу кто ты -- американец или русский. А для старших мы предатели и холуи мирового империализма. Позвали неизвестно куда, да бросили неизвестно где.

Александр позвонил своему amigo, обладателю машины, доложил, что снял туриста, и его необходимо эскортировать на пляж.
В La Habana пляжа нет. Вся набережная залита бетоном на протяжении десятка километров. Кому такая идея пришла в голову, не знаю, но если б знал - поубивал бы. Ближайший пляж в 20 километрах. Его друг с женой подкатили на раритетном форде довоенного производства, классно покатом, горбатом и пузатом. Это было очень круто.

Похоже, что все пляжи на Кубе считаются туристической зоной. Торговля идет только в специальных магазинах и только на доллары. Как раньше у нас - хочешь купить бутылку кока-колы, беги в "березку" и выкладывай доллары. Впрочем, потом оказалось, что и в городе на местные песо кроме риса и яиц в магазинах ничего не купить. Не зря еще в аэропорту Хосе Марти служитель упал в обморок от моего наивного вопроса: "Где тут банк?".

Принес народу упаковку кока-колы, но они явно разочарованы и подговаривают совершить набег на местный магазин, но вовнутрь их не пускают. Беру литровую бутылку "Habana Club" за 3$ и для прикола пытаюсь расплатиться местными песо. Жутко красивая голубокожая bonita-кассирша непонимающе вертит мои деньги.

И все равно Карибский пляж под Гаваной - это фантастическое место, а после бутылки Клаба оно трансформируется в бело-голубой парадайз. Море такое теплое, что не замечаешь, что ты в воде; белый, тонкий как пыль песок. Неземной красоты мулатки лежат кучками и ждут твоих пяти долларов. Так жить нельзя. Единственная моя попутчица, которая почти знает английский, жена амиго, отдувается за всю компанию. Ей приходится переводить мои восторги и обоюдно глупые вопросы. Кубинки красивы как богини. И у меня не укладывается в голове, как они могут быть женами безработных, сами вкалывая продавщицами за 3 доллара в месяц, имея внешность модели с обложки “Elle”. Именно так. Моя переводчица Мария работает в кафе и получает в месяц ровно три бакса - стоимость бутылки “Habana Club”.

Как у нас принято про между делом выснять, кто тебе больше нравится, блондинки или брюнетки, так они высняют, кого ты предпочитаешь, черных или белых. Александр прост как истинное дитя природы, но его простоту приходится переводить Марии. Я, в свою очередь, как истинный советский пуританин, родившийся и до 17 лет проживший в тайге, не нашел ничего лучшего, как честно признаться, что черных никогда не пробовал (Didn't taste it). А эта бедолага, при живом-то муже, сидящем рядом, все это говорила на испанском. Жуть какая-то. Но это были цветочки. "My name Alexander" удаляется снимать парочку пятнадцатилетних черных нимфеток, уже как час пялящихся на нашу компанию. После мгновенных переговоров он возвращается и с восторгом пытается донести результаты саммита. Понимаю только очередные "20 bucks". Муженёк закатывает глаза и начинает громко смеяться. Похоже, что в эту сумму входила и девочка для Александра. Ничьих утех я оплачивать не собирался. А собственный эмоциональный накал не шел ни в какое сравнение с дешевой возможностью нахлебаться всей грязи мира.

Все оставшееся время до вечера мы обсуждали Фиделя, Че Гевару, кубинское революционное прошлое и шансы будущей мировой социалистической революции. Очень устаешь понимать её странную английскую речь. Постоянно приходилось добавлять за неё твёрдые окончания, иначе вообще ничего не понять. Выматывает жутко, но от остальных и слова по-человечески не добьешься.

Я окончательно окосел и зажарился. Возвращаемся в Гавану. Но оседать в своем номере с осыпающимися стенами и post-nuclear war видом из окна совершенно не улыбается и я прошу отвезти меня на площадь Революции, а потом доставить в "Тропикану". Меня оставляют на площади и объясняют, как дойти да варьете. Кубинцами оно считается лучшим в Латинской Америке. Час брожу по скверам площади. Если "Тропикана", как оказалось, лучшее варьете, то площадь Революции - самое красивое место во всей Гаване. Чем-то напоминает Ленинские Горы. Зелень, богатые ухоженные правительственные особнячки со спутниковыми тарелочками. И посреди - обелиск Хосе Марти в авангардно-латиноамериканском стиле. До "Тропиканы" добираюсь за полчаса, как раз к началу программы. Вход 10 долларов, стол оплачивается отдельно. Первая часть программы национально-историческая. Я заворожен звучанием инструментов, музыкой, танцами и напитками. Посреди поголовной нищеты, безработицы, руин и повсеместной свалки помоев - роскошный ухоженный комплекс с кондиционерами. Вторая часть с налетом эротики и экзотики была напрочь проигнорирована по причине обеденного времени в Москве, из которой я вылетел 28 часов назад, толком так и не поспав. Посчитав, что я не видел кровати уже часов 40, а ванны и того больше, пришел в ужас, вызвал такси и отчалил в отель.

Горячей воды в номере не оказалось.

Странная страна Куба. A very strange country - как я объяснял на следующий день в Мексике.