День пятый. 01.09.97

Но первая осенняю ночь только началась и впереди еще масса дел. Т.к. погода окончательно испортилась, решаю поискать ее в Риме. Для этого необходимо всего ничего: разменять ночью доллары на лиры, хотя бы только на билет, узнать где в Пизаро вокзал и достать расписание движения поездов. Все мои проблемы решил портье (тот самый). Забрал мою сотню и отдал свои 150 тысяч, с условием завтра сделать re-change у Стефи. Снабдил расписанием поездов всей Италии и предупредил, что сухого завтрака не будет. А ничего, хороший мужик, только имени его не помню. Провал у меня в памяти на мужские имена.

Подъем через три часа. На море шторм, на улице дождь. Дверь отеля заперта.
- Hey, somebody!

Уже родной заспанный портье отпер дверь и выдал огромный пакет еды. Это был его ночной паек. Напоследок советует держаться подальше от черных. До американской демократии, итальянской республике еще далеко. Такие замечания там расценят как проявление расизма, а недавнее приглашение в ресторан как сексуальное домогательство. Но итальянцы менее лицемерны, они мне нравятся. Они не улыбаются всем подряд без повода или по обязанности, они люди гордые. А если улыбаются - значит ты им нравишься.

Вокзал пуст, нет даже черных. Дорога предстоит неслабая. С пересадкой в Фальконаро и на все про все четыре с половиной часа. На пересадке познакомился с пианисткой из Москвы, двигающейся с тремя своими ученицами в том же направлении. То что она русская пианистка, только не Кэт, а Аня, видно и без очков. Типаж превосходный. Помогаю им разобраться с расписанием и путями. Когда ее подопечные засыпают, она перебирается в мое купе - покурить, где и начинается светская беседа о классической музыке, итальянской литературе, Россини, Антониони, мужьях и детях. Все как положено. Она преподает в консерватории по классу фортепиано и привезла свой цвет на конкурс молодых исполнителей, где те взяли диплом. Она вся чисто в женском восторге от Италии, итальянцев и детей. Ну с чем здесь поспоришь?

Ей 36 лет, очки, зачесанные назад гладкие волосы, маленькое французкое обтягивающее платье, приличная фигурка и прозрачные белые трусики.

Интеллектуалка, бедна, загружена пакетами, детьми, незнанием языка и мужем музыкантом. Ну конечно ей тяжело. Ее понятное желание увидеть Рим мне симпатично. Но я, строя из себя олуха, никак не реагирую.

Выходя в Риме, замечает, что возможно, мы еще встретимся на обратном пути. Приходиться отобрать ее сумку и возглавить экспедицию.

Ее девчонки просто классные, умницы, скромницы и светятся счастьем. Как могли родители отправить их в Италию, поручив заботам сеньоры, которой самой нужна нянька.

Закупили карту и путеводитель у профессора-лингвиста знающего французский, немецкий, английский, испанский и португальский и торгующего порнографией на вокзале. Мужик преподавал даже в Москве и на прощание сказал "Спасибо". На что наш табор хором грянул "Prego!". Расстались друзьями по гроб жизни. Решили начать с Ватикана, как самой удаленной точки и через центр идти к вокзалу. Моя, еще натуральная челюсть выпала при выходе на станции метро Ottaviano. В соборе Святого Петра, когда зазвучал орган и запели хоры, я ощутил себя верующим. Голос священника проводившего службу, звучал в каждом уголке огромнейшего сооружения. Окропил руку, коснулся протертой дотла ноги Святого Петра, да простят меня все боги мира - я не крещен, да и не верю. Папская воскресная служба "Городу и Миру" была в 10 утра. Мы опоздали.

У фонтана Di Trevi вспомнил фильм "Сладкая жизнь", где героиня с роскошным бюстом входит в эти воды… Лестница на площади Испании, знакомая всем женщинам мира по показам высокой моды… Пантеон, Форум… Свихнуться можно. Восемь часов в Риме, кому скажи, стыдно станет - мы не успели зайти ни в один музей, которых тысячи. У Колизея я сломался, чисто физически, мне было плохо и мутило. Я так устал от впечатлений, эмоций, приключений и недосыпа, что сел в открытом кафе и просто час смотрел на Колизей. Угощаю девушек кофем, училку пивом, съедаем мой пакет еды. В полусне и прострации едем на вокзал. А завтра Сан-Марино.